Rock. Heavy и все все все

Вообще тереть не могу поэзию))) Лишь редкие, подобные ей, заставляют меня убрать руки от ушей и не зажмуривать глаза.

Как все мы, посмотри, зацепенели...

Как все мы, посмотри, зацепенели.
Накорчась скоростью бежания, стоим.
И, лопнутые нутрью, изумели.
В ушах оторванных без головы звеним.

Как основательны Скелет и Стрекоза.
Но и они заварены в компот.
И в узелки завязаны глаза.
И влеплен кляп, чтоб память вставить в рот.

И мы бредем - великими блядьми.
Я продаюсь, поскольку существую
Убить детей, и вытоптать траву, и
Вновь озвереть какими-то людьми,

Мать соблазнить, ударить сироту,
Вернуться к дорогому колдуну.
Из дырок сыра сделали луну,
И челюсти растаяли во рту...

Приди ко мне, меня зацементи.
Живым я оставаться не привык.
И Шапочка Кровавая в пути
обменена на кукольный парик.

Мерцает лиц серебряный цемент.
Как немец - сер и строг мой монумент.
Я вечной жизни требую взамен
Тупой толпы неловкий комплимент.

Как цементею я под четкий твой хлопок.
Хлебают зрелища живые, как бульон.
А я стою стремглав и наутек,
И опоздав на ноль и миллион.

Я каменный, а прочие - испуг.
Они икота, дерганье и дрожь.
Жизнь - только то, что валится из рук.
Всё валится, а смерть не оторвешь...

Мы соки пьем из восковых фигур.
Он танцевал. Но он не знаменит.
Слов больше нет. Остался только гул.
И ухо без лица. А в нем звенит.

И Гамлет вместо "Быть?" спросил "В каком?"
И он сбежал от мамки на вокзал.
Кто здесь был прав - узнаете потом.
А Йорик прошептал: "Не угадал."

Виновен размышлявший о вине.
Часы стоят на циферке расплат.
Нам остается только цепенеть.
У мертвецов часы живых стоят.

Ты помнишь, на Тверском мы громко пели?
Тогда еще живые как зверьки.
Ты мятый. Ты шевелишься в постели
И крепко пришиваешь лоскутки.

Как все мы, посмотри, зацепенели.
Я первый среди вас зацементел.
и вы меня своим признать не смели.
И Я ВАС ПОТРЕВОЖИТЬ НЕ ПОСМЕЛ.


Наш новый бог

Наш Новый Бог из Ничего
Плюется цветом в душный мрак,
Стекает светом. И его
Глаза, как казнь, и казнь, как знак.

Наш Новый Бог на «только что».
Стремясь его предугадать,
Великолепное Ничто
Рискует Множество попрать.

И, раздвигая руки букв,
Столбеет из Небытия.
И заменяет сутью суть,
Смерть смертью, явью явь.



Всяческая нутрь

Гусеница превращается в бабочку,
Летающую бесцельно и истерично.
Шелестит насекомо живая палочка,
Мучаясь чем-то доисторическим.

Крылья бьются, цвета осыпав.
Суть их - шелуха и прах.
Узором, как изощренной сыпью,
Сумасшедший покрылся страх.

Мохнат, червяковат махаон махал.
Бабочка от себя неслась.
Казалось, разорванный улетал
Слепой, разлипшись веками, глаз.



Картина из черных дыр

Картина из черных дыр.
Мятое тесто краски.
Мальчик из страшной сказки.
Роды и Мойдодыр.

Тучи чужого дыханья.
Облизанная луна.
Преисподни сознанья.
Слепости полусна.

Разбитый на части праздник.
Крошки несъеденных звезд.
На грани бесцветных и красных
Построен мой новый пост.

Кожурища и ножик.
Клювики. Крылья. Пасти.
Из тысячи одиночеств
Одно на уровне счастья.

на любителя творчество... имохо... я такое не понимаю :)

это безумие!!!